Страница пользователя. Страница 2

Этот ледовый сезон начался сразу не так. Приморозило было, схватило лужи, а затем и речные заливы ледком. Думалось, ну всё, теперь пойдёт на мороз, а там и до первого льда недалеко. Но скомкалось как-то несуразно в череду и событий разных, и погодных метаморфоз. За румяными днями пусть и со слабым, но морозцем пришли сырые ветра с мокрым снегом. Снова слякоть на дворе, а ледок, на который уже выходили первые смельчаки, стал рыхлеть, опять становясь на течении холодной стремительной водой. Только в заливах можно было выйти на лёд. Затем потянулись серые дни, когда лишь ночами чуть подмораживало. Но рыбаки всё равно выходили в заливы нашей городской речки, ехали уже на Волгу, проваливались, уплывали на льдине, «купались», рисковали. Кто-то и утонул. И мой сослуживец по ракетной дивизии закончил свой жизненный путь. Утонул вместе с братом на озере. Всё это не придавало оптимизма и желания выходить на лёд, тем более что уже сказывался синдром «утопленника». Кто по-настоящему тонул подо...

Синдром ирокеза И снова мы здесь, у знакомой воды. Но река уже другая: без тяжелого буйства зелени, а яркая и прозрачная одновременно, с редкими уже всполохами золотой листвы и ледяными низинами, где лежит местами первый снег. Василий Колдун путает свои черные волосы растопыренной лапой, и щурится на брызжущую светом рябь. - Так-так, - чего-то приговаривает он в густые усы, пыхтит, видимо, от тяжелого движения мысли в его всегда косматой башке. - А червей ты Саша взял? – вдруг неожиданно пробивает его. И меня словно ударило!.. - Так договорились же, что прикорм мой, а на тебе насадка! Я спать не ложился из-за этой каши, да еще почти сотню за добавки фирменные выложил!.. - Да-да, - виновато гудит Василий и удивительно точно напоминает лобастого быка осеменителя – мечту какой-нибудь сисястой Машки… Мне становится смешно, хотя смеяться вроде бы не с чего. - Так что будем делать? – мучаясь, вопрошает Василий, не поднимая глаз. - А я знаю? Мы сидим и курим у прозрачной воды, бегущей...

Уже унылые луга наотмашь хлещет сивер-ветер, И сеткой старческих морщин рябит усталая вода. Седой камыш, готовясь к одинокой смерти, Кладет поклоны под белоснежья образа. А.Т. Нет, не зря говорил Александр Сергеевич: «Унылая пора, очей очарованье…» Есть в Осени что-то тоскливо-сладкое, как если бы понарошку умереть… Пушкин чувствовал осень, она давала ему вдохновение и заглядывала внутрь души черным мертвенным взглядом, холодя сердце, вызывая восторженный страх, грусть, тихую радость и веселость с колокольцами в румяную зарю, хрустящую инеем… И для меня вид серой реки, которую сейчас рябит промозглый ветер и монотонный дождь, почем-то не уныл и тосклив, как виделось бы, наверное, капризному горожанину, привязанному к телевизору или компьютеру и не любящему рыбалку. Всегда, каждый год, каждый раз по-разному, но почти одинаково остро чувствую я запах палой листвы, терпкой свежести холодного леса, от которой идет кругом голова, а в шорохе и шепоте настойчивого дождя я слышу Вечность,...

Александр Токарев. Авторский сайт: http://www.sezony-rybalki.com